Обмены военнопленными между Украиной и Россией происходят чаще, чем обмены гражданскими лицами. Почему это так и кто на самом деле оказывается в обменных списках с обеих сторон?
Киев и Москва ведут переговоры о новом обмене гражданскими лицами, сообщила 18 августа уполномоченная по правам человека РФ Татьяна Москалькова. По ее словам, Россия будет требовать репатриации 31 жителя Курской области, интернированных украинской стороной в то время, когда в этом регионе находились ВСУ. В свою очередь Кремль якобы готов передать 31 гражданина Украины по ранее полученным спискам.
В офисе украинского омбудсмена Дмитрия Лубинца, встретиться с которым Москалькова рассчитывает уже на этой неделе, до сих пор не прокомментировали это сообщение. Однако оно вернуло надежду тысячам украинских семей, которые ждут освобождения своих близких, так называемых «гражданских пленных», или скорее заложников, которых Россия удерживает с начала полномасштабного вторжения в Украину. DW заглянула за кулисы переговоров об обмене гражданскими, пообщавшись с инициативными группами, переговорщиками и посредниками.
Подзабытые дела гражданских в заключении
14 августа, накануне встречи президентов Трампа и Путина на Аляске, Киев и Москва провели необычный обмен. Как свидетельствуют данные Координационного штаба по вопросам обращения с военнопленными, впервые после начала полномасштабной войны среди возвращенных в Украину гражданских оказалось даже больше, чем военных — 51 против 33.
Российское Минобороны и Татьяна Москалькова вместо этого сообщили о возвращении «84 российских военнослужащих». Впрочем, это не совсем так — как выяснила DW, среди обменянных было, по крайней мере, два боевика так называемой «народной милиции ДНР», причем один из них, 56-летний Александр Головин, попал в плен еще в 2020 году, был осужден за участие в террористической организации и приговорен к 9 годам лишения свободы. Российского гражданства у Головина нет.
Еще один участник обмена вообще не принимал участия в вооруженном конфликте — 65-летний Николай Федорян был задержан осенью 2020 года на пункте пересечения «Каланчак» при попытке выезда в аннексированный РФ Крым. СБУ обвинила его в государственной измене — в должности начальника транспортного управления национализированного российскими властями «Черноморнефтегаза» он якобы 12 раз предоставлял служебный транспорт сотрудникам ФСБ для незаконных обысков и задержаний крымских татар. В октябре 2024 года суд в Киеве приговорил Федоряна к 12 годам лишения свободы, его адвокат рассказал DW, что обжаловал приговор в Верховном суде, однако дело закрыли из-за обмена подзащитного.
Среди гражданских лиц, освобожденных РФ 14 августа, значительная часть оказалась в неволе задолго до полномасштабного вторжения. Так, глава Офиса президента Андрей Ермак в сообщении в Telegram упомянул о 27-летнем Богдане Ковальчуке из Ясиноватой в Донецкой области, арестованном боевиками самопровозглашенной «ДНР» еще в 2016 году, в 17-летнем возрасте — его обвинили в работе на СБУ и подрыве здания полиции. Самый старший освобожденный, 74-летний Виталий Атаманчук, провел за решеткой 7 лет, так называемый «Верховный суд «ДНР» приговорил его к 17 годам заключения за якобы шпионаж в пользу Киева.
И Украина, и РФ на прошлой неделе подчеркнули посредничество Объединенных Арабских Эмиратов. Напрямую воюющим странам крайне трудно договариваться об обмене гражданскими. По данным Координационного штаба, с начала полномасштабного вторжения на подконтрольную Киеву территорию удалось вернуть только 350 граждан.
Обмены или безусловное освобождение гражданских?
Общее же количество гражданских, находящихся в российском плену, достигает 16 тысяч, утверждает украинский омбудсмен Дмитрий Лубинец. Правда, в это число входят все заключенные Крыма и оккупированных территорий Донбасса, а также украинские граждане, находящиеся в российских тюрьмах и исправительных колониях по обвинениям в совершении уголовных преступлений.
Количество граждан, заключенных оккупационными властями РФ в связи с вооруженным конфликтом, по подсчетам правозащитников составляет около 1800. Международная правозащитная кампания People first! накануне нового раунда переговоров о мире в Украине в очередной раз призвала к их безусловному освобождению.
Однако до сих пор подобные призывы были безрезультатными, напоминает Карина Малахова-Дячук, руководительница общественной организации «Гражданские в плену», объединяющей родственников 365 человек, находящихся в неволе.
«Уже 4 года нам твердят одно и то же: мы не террористы, мы не будем обменивать гражданских, их удерживают незаконно и должны освободить по Женевским конвенциям. Но никто не освобождает, и люди до сих пор находятся в ужасных условиях без связи с внешним миром», — возмущается женщина в разговоре с DW.
В июле «Гражданские в плену» провели зрелищный митинг — впервые с откровенной критикой украинской власти за якобы блокирование обменов мирными гражданами. Они должны были активизироваться после украинско-российских переговоров в Стамбуле, однако, как выяснила DW, первая же попытка, так называемая «взаимная репатриация» в формате «120-на-120» во время «большого обмена» 23 мая разочаровала обе стороны.
Списки раздора
Причина крылась в наспех составленных списках — после стамбульской встречи на их подготовку у сторон было меньше недели. «Предварительно списки никто не согласовывал, ими обменялись уже непосредственно на точке передачи, — рассказывает DW спикер Координационного штаба по вопросам обращения с военнопленными Петр Яценко. — И с нашей стороны мы были готовы, что нам подсунут далеко не тех, кого мы хотели бы в первую очередь получить. Но была политическая договоренность, ее нужно выполнять».
Как выяснилось позже, среди 120 граждан, переданных тогда с территории РФ в Украину, подавляющее большинство составляли осужденные за уголовные преступления: часть из них была принудительно вывезена россиянами с оккупированных территорий, часть вышла из колоний по истечении сроков и подлежала принудительной депортации. «Для нас все они украинские граждане, мы работаем над возвращением всех без исключения», — подчеркивает Яценко.
Кого же в ответ передала Украина России? Официально в Координационном штабе отказываются комментировать этот вопрос, однако из российских источников известно, что около полусотни из 120 составили интернированные жители Курской области. Еще пару десятков — граждане РФ, ожидавших депортации в миграционных центрах.
Широкую огласку получила, в частности, история 21-летнего Алексея Герасимова, жителя Чебоксар, который в начале 2024 года нелегально пересек российско-украинскую границу, чтобы присоединиться к «Сибирскому батальону» ГУР и воевать против армии РФ. Однако после полугода подготовки не слишком рьяного добровольца отправили не на фронт, а в миграционный центр — то ли из-за отказа подписывать контракт, то ли из-за проваленной контрразведывательной проверки. В миграционном центре Герасимов провел 9 месяцев, во время обмена 23 мая его «депортировали», как писало российское оппозиционное издание «Верстка», на родине мужчину сразу же арестовали по обвинению в терроризме.
Депортация украинцев в РФ?
Однако самый большой парадокс майского обмена, как оказалось, был в другом — около половины списка гражданских переданных в РФ составляли украинцы. Речь шла о гражданских лицах, отбывавших наказание за государственную измену, коллаборационизм и другое сотрудничество с россиянами. Проект украинского ГУР «Хочу к своим» обнародовал данные 31 такого осужденного, в их анкетах появилась пометка «выехал в РФ одновременно с возвращением настоящих украинцев из российского плена».
20 человек из этого списка были осуждены за передачу российским спецслужбам информации о местонахождении украинских войск. Около половины из них полностью признали вину еще на суде, выяснило «Суспільне». Другие же утверждали, что не имели намерения вредить Вооруженным силам Украины и передавали заранее ложные данные. Из обнародованных в едином госреестре материалов этих дел следует, что, по крайней мере, в нескольких случаях российскими «вербовщиками» могли быть оперативники СБУ, которые провоцировали потенциальных шпионов в соцсетях.
Пятеро выданных в РФ украинцев оказались осужденными за пророссийские посты в соцсетях. А 66-летний Петр Гресько из Ивано-Франковска вообще получил 5 лет колонии за разговор на коммунальной кухне, в котором «открыто поддерживал политику Владимира Путина, превозносил его, а российские войска называл освободительными». «Суспільне» также упоминает о 61-летнем херсонце Викторе Кириллове, осужденном за работу водителем полиции во время российской оккупации города. Он убеждал суд, что хотел лишь «помочь людям города с охраной общественного порядка» и в апреле 2023 года признал вину, однако получил наказание в 12 лет лишения свободы.
Кого хотят обменивать россияне
Проект «Хочу к своим» — главный «обменный фонд» Киева в переговорах об освобождении гражданских лиц. За год после запуска на нем опубликованы анкеты 333 осужденных за преступления против национальной безопасности, которые согласились выехать в РФ или оккупированные территории в обмен на других освобожденных граждан Украины. После второго раунда российско-украинских переговоров в Стамбуле, то есть с начала лета, украинские спецслужбы активно предлагают подозреваемым или обвиняемым в подобных преступлениях писать заявления об обмене, даже если их вина еще не доказана в суде, рассказали DW, в частности, бывшие офицеры УДО, обвиняемые в шпионаже и покушении на Кирилла Буданова.
В украинском Координационном штабе признают: российские переговорщики до сих пор не слишком интересовались судьбой коллаборационистов. От нескольких таких заключенных они отказались прямо во время майского обмена. «Мутных» Россия не забрала — вернула обратно на месте обмена. Впрочем, Украина была готова отдать гораздо больше людей (…), поэтому их просто заменили на других», — описывало ситуацию пропагандистское издание «Украина.Ру», входящее в государственный медиахолдинг «Россия сегодня». «Мутными» оно называет якобы не «идеологически пророссийских политзаключенных», а «случайно» осужденных или тех, кто работал на российские спецслужбы за деньги.
За освобождение первых «Украина.ру» уже не первый год ведет публичную кампанию и даже составила список из 13 тысяч «политзаключенных и гражданских пленных», которых якобы удерживает Киев. Работу по верификации этого списка одновременно с возобновлением двусторонних переговоров начали офисы депутатов Госдумы от «Справедливой России» Захара Прилепина и Сергея Кузнецова. Кузнецов, в частности, рассказывал государственному российскому агентству ТАСС, что 12 августа направил уполномоченной Москальковой «заверенный» список, в который вошли только 8 граждан Украины, их, как он надеется, вскоре обменяют. Российский депутат отказался обсуждать с DW свое участие в подготовке обмена гражданских лиц.
Приоритеты при обмене гражданскими
В Киеве хоть и говорят о безусловном освобождении всех гражданских, однако тоже составляют списки разной степени приоритетности. Так, «Гражданские в плену» еще в начале лета передали в офис омбудсмена Лубинца и в Координационный штаб перечень из нескольких десятков женщин и стариков, чей обмен, как они считают, следует провести в первую очередь.
В списке, с которым ознакомилась DW, можно найти представителей всех основных групп гражданских лиц, оказавшихся в российском заключении после 24 февраля 2022 года. Первыми были мужчины — преимущественно бывшие военные и силовики, задержанные по подозрению в организации движения сопротивления на только что оккупированных территориях. DW уже рассказывала об одной такой большой группе граждан, вывезенных из Киевской области в марте 2022 года. Значительное количество гражданских в тот же период также было задержано россиянами в Харьковской области и в Донбассе — во время прохождения так называемых «фильтраций» — за патриотические татуировки, подписки на проукраинские группы в соцсетях или фотографии военной техники в телефонах.
Со временем репрессии против мирного населения на оккупированных РФ территориях институционализировались — после официальной аннексии части Херсонской, Запорожской, Донецкой и Луганской областей РФ, подозреваемых в сопротивлении оккупации официально задерживает Федеральная служба безопасности РФ, оформляя соответствующие уголовные дела. Первые же арестованные гражданские лица до сих пор находятся в статусе «задержанных за противодействие «специальной военной операции» (так в РФ называют войну поотив Украины. — Ред.), что оставляет их вне российского правового поля — без встреч с адвокатами, без права на передачи или переписку с родными, рассказывает DW адвокат Николай Полозов, соучредитель инициативы «Пошук. Полон», который уехал из РФ из-за уголовного преследования.
«Уголовное обвинение в шпионаже для таких людей становится настоящим подарком — это означает возвращение связи с внешним миром. Неудивительно, что за ним, как правило, следует полное признание вины», — рассказывает он DW. С другой стороны, приговоры по тяжким статьям затрудняют освобождение пленных украинцев — для этого нужно пройти довольно длительную процедуру помилования.
Между тем украинский омбудсмен Дмитрий Лубинец призвал международное сообщество поддержать специальный дополнительный протокол к Женевским конвенциям «для защиты тех, кто незаконно лишен свободы». Однако большинство собеседников DW среди юристов, правозащитников и родственников тех, кто оказался в неволе, все еще надеются на то, что воюющие стороны найдут более быстрый вариант возвращения украинских гражданских лиц, удерживаемых в России.
